Солн­це уста­ло, рас­крас­не­лось от нату­ги, вда­ри­ло по пусты­рю, потом натуж­но вска­раб­ка­лось по стене высот­ки и обру­ши­лось где-то дале­ко за гру­да­сты­ми хол­ма­ми. В пять часов насту­пи­ла зима, а ведь ещё успеть в мага­зин, купить поми­до­ров и кар­тош­ки. И для это­го не надо в Аме­ри­ку на пмж, а в сосед­нюю лав­ку зай­ти. Вот толь­ко доро­ги упря­та­ны опав­ши­ми листья­ми, и, пыта­ясь выбрать из них самые кра­си­вые, сби­ва­ешь­ся с пути. Во дво­ре дают сюи­ту для кош­ки, мла­ден­ца и любов­ни­ков. Чудом вер­нув­шись домой с покуп­ка­ми, узна­ёшь из интер­не­та, что поко­ле­ние роди­те­лей ухо­дит так­же тихо, как пожух­лые листья. Вспо­ми­на­ешь, что зав­тра день рож­де­нья мамы.

Сего­дняш­ний день, в кото­ром ты еле успел выкрик­нуть «доб­рое утро», прон­зи­тель­ней и коро­че, чем вче­раш­ний. А вче­ра ведь успел раз­гля­деть и понра­ви­лась каж­дая про­хо­дя­щая мимо, а сей­час толь­ко вытя­ну­тые губы валя­ю­щей­ся рядом пустой бутыл­ки вызы­ва­ют фото­гра­фи­че­ские поту­ги и уже скры­ва­ют­ся в тем­но­те так­же быст­ро, как завет­ные про­хо­жие из поля зре­ния. Обрыв­ки язы­ка, на кото­ром они бол­та­ли не годит­ся для того, что­бы рас­ска­зать о выхо­де деви­чьих глаз в транс­цен­ден­тый ноль; но они ушли имен­но туда, и поэто­му оста­ёт­ся толь­ко под­карм­ли­вать насто­ро­жен­но под­кра­ды­ва­ю­щих­ся с тыла котов, доста­вая из кар­ма­нов и раз­бра­сы­вая вокруг в худо­же­ствен­ном бес­по­ряд­ке зара­нее при­па­сён­ные для неё оре­хи, кон­фе­ты и сига­ре­ты, что так и не осме­лил­ся пред­ло­жить. От её ухо­да оста­ют­ся лишь натюр­мор­ты, где фонар­ный свет успеш­но мимик­ри­ру­ет под лун­ный, раз­ве­ши­вая сыр­ные голов­ки на стол­бах, по доро­ге к кафе, куда мож­но прид­ти, ска­зав: “дай­те мне из той бутыл­ки вина, кото­рое я пил пол­ча­са назад за сто­ли­ком у окна с шатен­кой. Она была в запят­нан­ном в горо­шек пла­тье. Как её зва­ли? Допу­стим, О. Раз­ве имя, или цвет глаз, или вес, или даже запах вам объ­яс­нят наше жела­ние, когда её паль­цы начи­на­ют со скри­пом сколь­зить вверх-вниз по нож­ке бока­ла, а моя ладонь лас­ка­ет глад­кое тель­це кофей­ной чашки?

Дома сде­лаю себе кофе по-мос­ков­ски без моло­ка и саха­ра. Мок­рая лож­ка с тихим хру­стом въеда­ет­ся в бан­ку с рас­тво­ри­мым кофе, и кипя­ток, напол­няя круж­ку до кра­ёв, остав­ля­ет при­лип­шие к стен­кам ком­ки чёр­ной горечи.