Когда на свете не было ни меня, ни моей мамы, жила-была девочка. Однажды, к ней подошёл человек и начал рассказывать историю, приключившуюся с ним давным-давно:
- В одной деревне был очень глубокий колодец. Такой глубокий, что никто не мог зачерпнуть из него воды. А вода в нём была такая вкусная, такая сладкая…
- А откуда же люди знали, что вода вкусная, если её никто достать не мог? – перебила его девочка.
Девочка выросла и родила дочку. Дочка тоже выросла и родила меня. Мне тоже рассказывали сказки, но я был «воспитанным мальчиком» и не мог перебивать взрослых. Не спросил – не получил ответа. И приходится докапываться самому. Представляете, сидит человек, «мифы и легенды древней Греции» в затёкших от напряжения руках держит. И не вслух, бегающим вокруг него его же детям читает, а сам себе. Говорят, что осознание того, что многое уже не изменить и мало в чём можно усомниться, это и есть «кризис среднего возраста». Бесконечно красивые сказочные сюжеты и их словесные обороты крепко засели в памяти и стали называться «стереотипами». Но, о чудо, память начала изменять. Не могу вспомнить, где и когда я впервые столкнулся с таким, например, выражением, как «девушка сладкая, как персик». Знаю точно, что до двадцати четырёх лет я персики не любил. Не то что не любил – ненавидел. Щёки расслюнявливаются, по щеке и рукам растекается что-то тёплое. Бррр. И мама будет ругаться, если эта липкая дрянь на штаны капнет. А если не съешь, то тоже будет ругаться – витамины, за которыми два часа в очереди стояли. А в школе ещё положено было приходить в состояние благоговейного трепета перед серой репродукцией Серова, той, где девчонка с персиками. В общем, или я, или персики. Но почему «девушка сладкая, как персик»? Вряд ли дедушка, от которого, как мне сейчас кажется, я услышал эту фразу, смог бы мне объяснить этот тактильно-вкусовой пассаж русского языка, с которым он не слишком успешно справлялся. Тем более, что на дедушкином родном языке сладкий и пресный – одно и тоже. Я долго пытался найти ответ на свой вопрос. Целовал, покусывал, облизывал. Юных и зрелых, светлых и тёмных, высоких и низких, тощих и пухлых, кричащих и молчаливых, слабых и сильных, пьяных и трезвых, больных и здоровых, грубых и нежных, усталых и бодрых, весёлых и грустных, любимых и просто. Только соль. Может быть, пока я всё ещё не добрался до той глубины колодца, где такая вкусная вода? Или её на самом деле никто не пробовал?
А лучше – ещё проще – “все бабы – …”
Вовсе нет – ведь я уже преодолел свою нелюбовь к персикам, только, всё-таки, предпочитаю жёсткие 🙂
Сладеньких – “целовать, покусывать, облизывать”. Попробуй по-другому: недотрог, понятное дело, – трогать, “хрупких” – обнимать крепче. “Девочка выросла и родила дочку. Дочка тоже выросла и родила меня.” – могло быть иначе? “до двадцати четырёх лет я персики не любил” – в двадцать четыре твёрдо встал на путь исправления, что же случилось? “вокруг него его же детям” – “него его” – раздражает; “же” – не к месту. Перечти “Песнь песней” и берись за дело.
> Сладеньких — “целовать, покусывать, облизывать”. Попробуй по-другому: недотрог, понятное дело, — трогать, “хрупких” — обнимать крепче.
– от перестановки слагаемых…
> “Девочка выросла и родила дочку. Дочка тоже выросла и родила меня.” — могло быть иначе?
– Могло. Наши рождения и жизни – игра случая.
> “до двадцати четырёх лет я персики не любил” — в двадцать четыре твёрдо встал на путь исправления, что же случилось?
– Сменил место жительства на такое, где персики основная пища 🙂
> “вокруг него его же детям” — “него его” — раздражает; “же” — не к месту.
– да сколько ж можно боже ж мой за мой одесский акцент 🙂
> Перечти “Песнь песней” и берись за дело.
– Уже брался (в 19 лет); где-то до сих пор валяется кассета с рок-оперой…
По-моему, у Вас украли эту статью и поместили на другом сайте. Я её уже видела.
Мне не жалко; спасибо, что рассказали.
Хм… читаю блоги по близкой тематике, а к Вам ни разу не наведывалась.
Заходите. Кстати, а что такое «близкая тематика»?
Очень интересно и занимательно было почитать.
Спасибо.